И снится мне под утро сон. Будто бы умерла я, и хоронят меня. Множество черных хаммеров с мигалками, ордена на черных с красным подушечках, залпы из винтовок. Кругом грустные лица, кто-то утирает слезу. Неожиданно все начинают шептаться: из-за угла моей обшарпанной общаги выезжает кортеж. Из второй машины выходит Путин, подходит к моему гробу, целует меня в лоб и, утирая слезу, произносит: «Это – невосполнимая потеря». С удивлением я узнаю, что, оказывается, была в юности разведчицей (Мата Хари отдыхает), что участвовала в сложнейших операциях и теперь скончалась от старых ран. Просыпаюсь в поту и с облегчением вздыхаю: «Лучше быть живой собакой, чем мертвым львом».Да. А почему мне снится Путин? Ведь наяву мое «рацио» склоняется скорее к образу Медведева? Если Путин – кнут, то Медведев – пряник. Медведев ассоциируется со свободами (слова, вероисповедания и проч) и поэтому мне, как инакомыслящей, ближе по духу. Но вот наступает ночь и на арену выходит Подсознание. У него – иной идеал. Ему хочется «твердой руки» и порядка.
А почему именно хаммеры? Ведь так не хоронят?
Почему во сне я стала разведчицей – понятно. Всю жизнь моим идеалом мужчины был Штирлиц. По правде говоря, мне не нравится, что его образ нынче прочно связан с образом Путина. Штирлиц хорош сам по себе. Какой отличный из него получился бы муж – получше глухонемого капитана дальнего плавания.
Вот такая она – загадочная душа сорокалетней незамужней россиянки с высшим образованием. Днем ей нравится Медведев, а ночью снится Путин.
Все. Закругляться надо с ночными бдениями в Инете. А то – скоро Обама сниться начнет. С хаммерами.
Комментариев нет:
Отправить комментарий